Стася дышала настолько часто и громко, ощущая на себе его дыхание и его прикосновения, что это перекрывало для нее звуки ветра и рокот проезжающих мимо машин. Все вокруг них пропало. Были только он и она.
Она готова была к падению. Аравин же проявлял чертовски сильную сдержанность, несмотря на то, что сам дышал сбивчиво и шумно.
– Вдохни поглубже, Сладкая, – прохрипел он, своими словами окончательно растопив ее сознание. – Прямо сейчас я покажу тебе конец географии, – пообещал Егор и... его рот резко накрыл Стасины приоткрытые в судорожном вдохе губы. Сквозь нее пронесся самый настоящий электрический разряд. Поддаваясь, она дернулась Аравину навстречу. А он качнулся назад, затем снова вперед, упираясь в низ ее живота самой напряженной, самой мужской частью своего тела, обозначая свое нетерпение.
Совершенно непривычные ощущения наполнили Стасино тело, когда Аравин резко обвел горячим влажным языком контур ее дрожащих губ и нагло скользнул внутрь. Ворвался прямо-таки характерно.
И, едва их языки коснулись друг друга, внизу Стасиного живота взорвались сумасшедшие фейерверки. Уровень эндорфинов в крови взлетел до небес. И ее сердце чуть не лопнуло от разразившейся бури эмоций.
К таким ощущениям она не была готова. Черт возьми, да к такому просто нельзя быть подготовленным!
Она словно неслась вниз по очень крутому склону, и не могла остановиться.
Боже. Боже. Боже, ей нравилось. Так сильно нравилось! Это просто намного лучше, чем она когда-либо могла себе представить. Сила эмоций оказалась смертельно опасной. Переворачивала все внутренности. И это ощущалось чертовски правильным. По-другому и не должно было быть. Потому что именно так – это настоящее!
Удерживая в своих руках дрожащую Стасю, Аравин улетал.
Упивался ею, пока сила воли сиганула вниз с этого моста. Он лизал ее сладкие губы. Касался языком ее языка, много острее, чем обычно, ощущая его влажную шершавость.
Горячее возбуждение растекалось по натянутым венам и отзывалось сладкой болью в области паха. Егор знал, что не получит главный приз, но это нисколько его не останавливало. Просто целуя Стасю, он получал колоссальное удовольствие. Взлетая, оно беспорядочно билось в груди.
Не было никакого плана. Никакой тактики. Просто долгожданная близость.
То, что он чувствовал, ощущалось невероятным. Потому что впервые задевало не просто поверхностно. Каждая часть его тела откликалась на Стасю.
Как объяснить? Аравин словно провалился в холодную воду, и там неожиданно попал в теплое течение. Кожу покалывало, мышцы под ней дрожали.
Он потерялся от полноты своих ощущений!
И не мог остановиться, пока Стася мягко его не оттолкнула.
– Я не могу дышать, – быстро глотая воздух, сказала она.
Егор же и не был готов отпустить Стасю так быстро, и понимал, что должен это сделать. Оставляя на ее щеке быстрые поцелуи, переместил руки ей на талию. Легко приподнял над собой, наслаждался тем, как ее волосы обволакивают его лицо. И поцеловал в губы на этот раз очень сдержано. Коротко. Он и не помнил, чтобы когда-то целовал так девушек. Это не тот вид поцелуя, который дарят, занимаясь сексом. А в других случаях Аравин не целовался.
Опуская Стасю на ноги, отстранился и отошел на приличное расстояние.
В попытке успокоить колотившееся сердце и выровнять судорожное дыхание, Сладкова обхватила себя руками. Она во все глаза смотрела на Аравина, и его потяжелевший взгляд читался ничем иным для нее, как «у нас большие проблемы». Но Стася не хотела сейчас возвращаться в трезвое мышление. Позволила себе зациклиться на их недавней близости.
Впервые за сегодня она ему улыбнулась. И Аравин, тяжело контролируя интенсивную пульсацию в груди, осознал: что бы ни случилось, он всегда будет ее любить.
[1] Фальстарт (англ. false start — «неправильное начало») — неправильно взятый старт, когда кто-либо из участников состязания начал движение раньше поданной команды, раньше самого старта.